Данте Габриэль Россетти

Бунтарь, влюбленный в Данте

Россетти с юности отличался неуемным нравом. Он считал программу преподавания в Королевской Академии устаревшей, а современное искусство -мертвым. Что же предложил он взамен? Загадочные и чувственные образы, вдохновленные произведениями великого Данте.

    Данте Габриэль Россетти родился в Лондоне 12 мая 1828 года. Его отец был итальянцем, эмигрировавшим в Великобританию по политическим мотивам. В семье Россетти царила атмосфера любви к искусству. В особенном почете был Данте (в его честь и был назван будущий художник). Когда Данте Габриэль подрос, его отдали в лондонский Королевский колледж, где Россетти - старший преподавал итальянский язык и литературу. Однако мальчик не был прилежным учеником и считал программу колледжа "никчемной и утомительной". Когда ему исполнилось тринадцать лет, он уговорил отца отдать его в художественную школу.

    В 1845 году Россетти поступил в класс античного искусства при Королевской Академии, но натурных занятий не посещал, да и вообще относился к учебе достаточно прохладно (по крайней мере, так это выглядело со стороны). Он носил длинные волосы, одевался с нарочитой небрежностью, часто позволял себе дерзкие выходки... Словом, поведение его было типичным для юнца-позера. Между тем, познания его в английском и итальянском искусстве уже тогда отличались изрядной глубиной. Стоит упомянуть хотя бы о том, что Россетти стал одним из первых почитателей Уильяма Блейка, которого в середине XIX века не знал почти никто.

    Россетти очень скоро разочаровался в Королевской Академии. Здешняя система образования не отвечала его идеалам. И он, не долго думая, забросил занятия и написал письмо художнику Форду Мэдоксу Брауну, прося принять его в ученики. Письмо было написано в столь льстивом тоне, что Браун (он был немногим старше Россетти и не привык, чтобы к нему обращались с подобными просьбами, да еще изложенными так высокопарно) решил, что это чья-то неуместная шутка. Говорят, что некоторое время Браун буквально "караулил" Россетти возле его дома, желая поквитаться с ним. Когда встреча все же состоялась, наш герой очаровал Брауна, причем очаровал настолько, что он согласился давать Россетти уроки совершенно бесплатно. Так началась их дружба, окончившаяся лишь со смертью Россетти.

    В 1848 году художник увидел на летней выставке Королевской Академии картин)' Уильяма Холмена Ханта. Она произвела на него такое впечатление, что он отправился прямиком в мастерскую Ханта. Через короткое время они были уже близкими друзьями. В их спорах и зародились идеи, легшие затем в основу "программы" "Братства прерафаэлитов". В августе 1848 года молодые художники сняли на двоих мастерскую на Кливленд-стрит. Здесь Россетти создал свои первые "прерафаэлитские" работы - "Слуга Господня" и "Юность Марии". Обе они были приняты публикой в штыки.

    В 1850 году Россетти повстречал свою музу - Элизабет Сиддал, дочь шеффилдского торговца скобяными изделиями. Она приехала в Лондон с намерением зарабатывать на жизнь шитьем, но уже вскоре ей предложили стать натурщицей. После долгих раздумий (работа натурщицы считалась тогда сродни проституции) она согласилась. И стала особенно популярна среди прерафаэлитов. Причина этого будет понятна, если прочесть отрывок из письма Данте Габриэля Россетти: "Это самое прекрасное создание, в котором благородство сочетается с чувственностью, ощущением собственного достоинства и некоторой надменностью. Лиззи - высокая, отлично сложенная женщина с длинной шеей, тонкими, хотя и не совсем правильными чертами лица, большими, зеленовато-голубыми, холодными глазами и роскошными, тяжелыми волнами рыжевато-золотистых волос". Именно Элизабет послужила моделью для лучших работ Россетти. Их роман развивался стремительно. Россетти влюбился в Элизабет с первого взгляда и немедленно "перекупил" ее у прочих художников, вымолив у нее согласие позировать только ему одному. Вскоре он снял дом на Четэм-плейс, и натурщица поселилась там вместе с ним - уже в качестве любовницы. Эта связь продолжалась более десяти лет, но относительно безоблачными можно считать только семь из них. В 1857 году Россетти познакомился с Фанни Корнфорт, прелестной женщиной, гениальной натурщицей и бывшей проституткой. Она стала второй любовницей художника, которого ничуть не смущала подобная "двойственность". Элизабет, как говорил он сам, была любовницей для души, а Фанни - для тела.

    Элизабет было тяжело примириться со сложившейся ситуацией. В 1860 году она серьезно заболела, и когда врачи стали опасаться за ее жизнь, Россетти тайно обвенчался с ней. Она начала поправляться. Казалось, что все еще можно поправить, но 2 мая 1861 года Элизабет произвела на свет мертворожденного ребенка. После этого она впала в депрессию и очень быстро пристрастилась к лаудануму. В один из вечеров она приняла десятикратную дозу снотворного.

    В день похорон Россетти положил в гроб жены единственную копию своих ранних стихов - подобный жест в полной мере соответствовал романтической натуре художника. Через некоторое время судьба послала ему еще одну музу - Джейн Моррис, которая была женой его друга Уильяма Морриса. Только новый роман, считали многие знакомые Россетти, удержал его от самоубийства. Возможно, так думал и Уильям Моррис. По крайней мере, он не препятствовал отношениям своей жены и лучшего друга заходить все дальше и дальше.

    Здоровье Россетти в эту эпоху оставляло желать лучшего. Бессонница, алкоголь, все увеличивающиеся дозы хлоралгидрата сделали былого повесу замкнутым, угрюмым мизантропом. Слава его, между тем, продолжала расти, но, похоже, теперь она интересовала его гораздо меньше, чем десять лет назад. С 1856 года художник перестал выставляться, показывая свои картины лишь избранному кругу друзей.

    Джейн Моррис заняла в сердце Россетти место, принадлежавшее до этого Элизабет. Теперь он рисовал и писал только ее одну. Но любовь не смогла отвратить мастера от наркотиков и спиртного. Временами он становился просто невыносим. В 1868 году Джейн не выдержала и вернулась к своему мужу. Россетти был раздавлен ее уходом и стал пить еще больше, чем прежде.

    В 1869 году издатель предложил ему опубликовать его ранние стихотворения. Художник с радостью принял это предложение. Дело стало за малым. Единственный экземпляр стихов лежал в могиле жены Россетти. Чтобы достать его, требовалось совершить поступок не только противозаконный, но и кощунственный, - разрыть могилу Элизабет. Россетти долго не мог решиться на этот шаг. Наконец он все же дал согласие на эксгумацию, но сам присутствовать при ней отказался, поручив дело Чарльзу Хоуэллу, своему приятелю и агенту. Хоуэлл успешно справился с возложенной на него задачей и сообщил герою нашего выпуска, что тело его жены, несмотря на истекшие десять лет, "прекрасно сохранилось", а ее волосы отросли настолько, что ему пришлось долго икать среди них листы черновика.

    Сборник ранних стихотворений Россетти вышел в 1870 году и получил высокую оценку критиков, однако даже этот успех не мог поддержать пошатнувшееся душевное здоровье художника. Большую часть 1870-х годов он провел в добровольной изоляции, ограничив свой круг общения лишь Фордом Мэдоксом Брауном и Фанни Корнфорт. Говорят, что к тому времени Россетти впал в постоянную депрессию и полную зависимость от алкоголя и наркотиков. К 1880 году мастер почти полностью потерял слух, перестал писать и рисовать.

    В 1882 году друзья художника настояли на том, что ему необходимо отправиться на курорт, в Брайтон. Россетти согласился. Друзья надеялись, что морской воздух принесет живописцу облегчение, но их надежды не оправдались. Спустя всего несколько дней после приезда в Брайтон, 9 апреля, Россетти скоропостижно скончался. Его похоронили на местном кладбище, под кельтским крестом, сделанным по эскизу Брауна.

К списку картин

Продолжение