Гвидо Рени

Грациозные образы

Современники Рени неизменно отмечали грацию и эмоциональную глубину, свойственные его работам. Слава художника сошла на нет, когда многочисленные подражатели превратили эти особенности в скучный стереотип. Лишь относительно недавно Рени был "переоткрыт" как один из гениев XVII века.

    В истории мировой живописи найдется не так уж много художников, оценки чьего творчества менялись бы со временем в таком же широком диапазоне (от безусловного приятия до столь же безусловного отрицания), как это случилось с творчеством Рени. При жизни живописца его картины прославляли в стихах, а их автора называли "божественным Гвидо", ставя в один ряд с такими мастерами, как Микеланджело, Рафаэль и Тициан. Это всеобщее обожание длилось почти двести лет после смерти Рени. Но уже в начале XIX века произошло странное - художник попал в разряд вульгарных и сентиментальных. И это опять-таки было общее мнение с вполне разработанной аргументацией. Маятник качнулся в противоположную сторону совсем недавно, в середине XX века, - очередная переоценка во многом была вызвана впечатляющей выставкой работ Рени, состоявшейся в Болонье в 1954 году. Сейчас, спустя полвека, имя художника вновь все чаще произносится в одном ряду с именами признанных титанов эпохи Возрождения.

    С чем было связано падение художественной репутации Рени? Назовем две основные причины этого.

    Во-первых, в искусстве начала XIX века на первые позиции вышел романтизм, энергично отвергавший всяческую идеализацию, утонченность и, по большому счету, гармонию. Но гармонию определенного толка - в основе своей искусственную, "сделанную" по академическим образцам, как утверждали исповедовавшие эмоциональную искренность и правду чувства романтики. Один из самых решительных "проповедников" романтизма в живописи, Джон Рёскин (1819-1900), не любивший художников болонской школы, упрекал в 1847 году Рени в отсутствии колорита, рисунка, характеров, в незнании истории и вообще в "недомыслии".

    Вторая причина недооценки Рени заключается в следующем. Непосредственное ощущение от его оригинального творчества страшно исказили и снизили многочисленные копии и "римейки" его картин, акцентировавшие как раз не самые сильные стороны художника. Биограф Рени, Мальвазиа, упоминает только о 200 официальных его учениках. Вероятнее всего, после смерти мастера это число увеличилось на порядок. Большинству последователей и плагиаторов явно не хватало вкуса, а между тем многие их "творения" шли "под грифом" Рени, что не могло не сказаться на восприятии его художественного мира в целом. Лишь относительно недавно искусствоведам удалось отсеять подлинные работы художника от многочисленных подделок - эта операция позволила совершенно по-новому взглянуть на его творчество.

    Наиболее характерная особенность произведений Рени - это изящество и грациозность его образов. Чтобы найти истоки этой грациозности, далеко ходить не нужно. У нее маньеристские корни - именно в стилистике маньеризма работал первый наставник Рени, Денис Кальварт. Десять лет, проведенные в его мастерской, не могли пройти даром. Вместе с тем воздушная элегантность сочетается у Рени со здоровым натурализмом братьев Карраччи, "Академию" которых он тоже посещал на протяжении трех лет. Уже самая ранняя из дошедших до нас работ мастера, "Богородица с четырьмя святыми" (ок. 1595), демонстрирует этот синтез. Впрочем, даже не синтез, а некое механическое суммирование, что позволило наблюдательному Мальвазиа заметить: "Верхняя часть полотна остается написанной в манере Кальварта, в то время как фигуры четырех святых внизу своей монументальностью напоминают манеру Аннибале Карраччи". Действительно, плывущие по небу в верхней части картины фигуры Бога-отца и Христа выглядят несколько эфемерными и маньеристски удлиненными по сравнению с плотными, объемными, "живыми" фигурами святых.

    Переехав в Рим, Рени совершил новый художественный зигзаг, на некоторое время подпав под сильное влияние Караваджо. В этом смысле необыкновенно характерна работа "Распятие св. Петра" (1604-05) - смелые контрасты светотени, мощно выписанные фигуры и сел ские типажи тут звучат эхом новаторских работ Караваджо. Рени удалось настолько удачно имитировать стиль, что Караваджо, по словам Мальвазиа, даже "обвинил Рени в плагиате и грозился при встрече раскроить ему череп". Это было непродолжительное по времени влияние, но оно помогло художнику избавиться от последних следов присущей маньеризму искусственности.

    Еще два сильнейших влияния "римского периода" - это Рафаэль и античная скульптура. Позже Рени признавался: "Не находя на Земле людей, с которых можно было бы писать фигуры обитателей неба, я обратился за помощью к Рафаэлю и античным статуям". У них он научился силой своего воображения создавать "идеальные" фигуры, "улучшая" то, что видел в реальной жизни. Во процессе работы Рени прибегал к услугам натурщиков и натурщиц, однако никогда не копировал их, а писал, мысленно соотносясь с изящными формами античных статуй и персонажей Рафаэля. Это и было то, что в XVII-XVIII веках назвали "идеальной" живописью, из которой вырос весь классицизм.

    В легшей в основу этого художественного направления теории Джованни Беллори (1615-1696) Рени рассматривался в одном ряду с такими мастерами, как Рафаэль и Пуссен. Джошуа Рейнолдс (1723-1792) уже в XVIII веке писал о том, что Рени "сумел довести идею красоты до совершенства, недоступного ни одному другому художнику".

    Рени прославился не только изяществом образов, но и своим изысканным колоритом. Причины этой славы не были до конца понятны до тех пор, пока картины итальянского живописца реставраторы не очистили от вековой грязи. Произошло это в XX веке. Тогда же "прояснилась" и эволюция колорита Рени - от интенсивных, густых, горячих тонов раннего периода к изысканности, просветленности и своеобразной "прохладности" поздних произведений. Последние вещи мастера будто озарены мягким неземным сиянием.

    Но это еще не все изменения. Кроме того, спокойнее и уравновешеннее стала сама атмосфера, свободнее - мазок кисти. Последнее, впрочем, объясняется в некоторых случаях поспешностью работы, вызванной необходимостью возвращать огромные карточные долги. Говорят, что в старости Рени настолько нуждался в деньгах, что иногда брался на спор написать картину в течение часа.

    Вместе с тем в своих поздних шедеврах (таких, как "Похищение Европы" (1638-40)) художник сохраняет верность героической живописной манере, не уклоняясь, как это делали, например, те же Рембрандт и Пуссен, в сторону начинавшего входить в моду барокко.

Назад

К списку работ