Жак Луи Давид

Призыв к оружию

По своим политическим взглядам Давид был анархистом и противником королевской власти. Он с радостью воспринял начавшуюся во Франции революцию, однако последние годы жизни провел в изгнании, так как поддержал императора-самозванца Наполеона.

Жак Луи Давид родился в Париже 30 августа 1748 года. Отец Давида торговал металлическими изделиями, а несколько поколений мужчин в семье матери были архитекторами. В 1757 году отец Луи был убит на дуэли, и юного Давида поручили заботам двух его дядей, Жака Бюрона и Жана-Франсуа Демезона. Оба они были архитекторами и следили за тем, чтобы мальчик получил классическое образование в частном колледже. Дяди думали, что племянник пойдет по их стопам, но Давид хотел стать художником.

Смирясь с желанием племянника, Бюрон решил посоветоваться с Франсуа Буше (1703-1770), своим дальним родственником, "первым художником" своей эпохи. Однако в то время, приблизительно в 1765 году, Буше почти потерял зрение и уже не брал новых учеников. Он порекомендовал Давиду поступить в ученики к Жозефу-Мари Вьену (1716-1809), заметив: "Его манера несколько холодна, но если ты будешь время от времени приходить ко мне, я постараюсь сделать так, чтобы подправить его холодность и заменить ее моей теплотой".

Вьен не считался крупным живописцем, но старался следовать моде. В частности, он активно поддерживал только зарождающееся течение - неоклассицизм, опиравшееся на античную культуру. Давид мечтал учиться во Французской академии в Риме. Право на это давало получение Большой римской премии - к этой цели и устремился молодой художник. Давид работал усердно, но первые три попытки добиться присуждения премии своей картине окончились поражением, говорили даже, что Луи пытался изобразить самоубийство. Наконец, в 1774 году за картину "Антиох и Стратоника" юноша получил долгожданную награду и в 1775 году отправился в Рим, где должен был провести пять решающих для его творчества лет.

Когда-то Давид говорил Буше: "Античность никогда не сможет соблазнить меня". А теперь, оказавшись в Италии, он был потрясен увиденным. Молодой художник отчаивался, понимая, как далеко ему до великих мастеров прошлого, порой принимался неистово копировать древнегреческие и древнеримские медали и статуи, стараясь не пропустить ни одной детали. Много времени проводил у полотен художников эпохи Возрождения, особенно возле картин своего кумира Рафаэля. Специально поехал в Неаполь, чтобы посетить ставшие доступными зрителям раскопки.

Во время своего пребывания в Италии Давид много внимания уделял сбору информации, эскизам, зарисовкам, чтобы уже в Париже окунуться в работу. В написанных им по возвращении картинах "Портрет графа Потоцкого" и "Велизарий" появилась какая-то торжественность, величественность, исчезли декоративность, вычурность, характерные для стиля рококо и ранних произведений художника. Обе работы заинтересовали критику. О картине "Велизарий" доброжелательно отозвался Дидро. В 1783 году полотно Давида "Андромаха, оплакивающая Гектора" было с восторгом встречено в Салоне, это подтолкнуло к избранию художника в члены Академии живописи.

Растущая популярность помогла Давиду добиться успеха и в личной жизни. Господин Пекуль, процветающий подрядчик строительных работ при дворе короля Людовика XVI, предложил художнику руку своей дочери Шарлотты. Разумеется, вместе с богатым приданым. Давид согласился и в 1782 году обвенчался с Шарлоттой Пекуль.

В 1785 году полотно Давида "Клятва Горациев" (1784) стало настоящей сенсацией Салона. Эта картина не только демонстрировала весь опыт художника-неоклассициста, но, что гораздо важнее, очень точно отражала настроения в обществе. В те годы все громче и отчетливее проявлялось недовольство французов правлением короля, потому с таким восторгом была встречена "Клятва Горациев", воспринятая как символ борьбы за правое дело, как призыв к оружию.

Трудно сказать, действительно ли художник собирался призывать своих сограждан к оружию. Но совершенно очевидно, что он решил немедленно укрепить свой успех и написал еще две картины, в которых угадывались республиканские идеи: "Смерть Сократа" (1787) и "Ликторы приносят Бруту тела его казненных сыновей" (1789). Обе они - о самопожертвовании ради высшей цели. К тому времени, когда вторая работа была выставлена в Салоне, в стране началась Великая французская революция.

Давид оказался втянутым в водоворот политических событий. В 1790 году художник был избран членом Якобинского клуба, в 1792 году - членом Национального Конвента. Деятельность его в основном была направлена на то, чтобы превратить французскую Академию живописи в демократическую Коммуну искусств. Впрочем, он занимался не только реформированием художественных заведений и оформлением народных шествий. В первые дни революции Давид близко сошелся с Робеспьером и Маратом, пожалуй, самыми кровавыми фигурами начавшегося в стране террора. К 1794 году и Марат, и Робеспьер были убиты, художник лишь чудом не разделил их участь. В августе 1794 года его арестовали и посадили в тюрьму. В течение нескольких месяцев жизнь Давида висела на волоске, пока жена художника не добилась его освобождения.

Революционные события отразились и на семейной жизни Давида. Шарлотта была убежденной роялисткой, что и подтолкнуло ее к разводу. Но, к счастью, любовь для женщины выше политических пристрастий, и после возвращения мужа из тюрьмы они вновь обвенчались.

Чтобы спасти жизнь, Давиду теперь приходилось скрывать свои взгляды, и в смутное послереволюционное время он старался выбирать для картин спокойные сюжеты. В 1797 году художник оказался свидетелем триумфального входа Наполеона в Париж и с этого момента стал ярым приверженцем императора. Вероятно, Наполеону его представил Антуан Жан Гро, любимый ученик Давида. В захваченной Италии Гро был художественным экспертом, он запечатлел целый ряд военных побед Наполеона.

Давид начал служить Бонапарту с такой же маниакальной страстью, с которой еще совсем недавно служил революции. Закончив набросок головы Наполеона, художник восторженно говорил своим коллегам: "Какая великолепная голова! Это античная красота! В древности таким людям, как Наполеон, воздвигали храмы. Да, друзья мои, Бонапарт - мой герой, мой кумир, и я не стыжусь признаться в этом!"

Со своей стороны Наполеон поддержал энтузиазм Давида, хотя и не был слишком высокого мнения о его картинах. Как писал один из приближенных к императору, "Наполеон никогда не придавал большого значения искусству; если он и проявлял внешний интерес к нему, то только в политических целях". Давид был самым известным французским художником того времени, именно поэтому Наполеон доверил ему запечатлеть на полотне "для вечности" свои славные дела. Увы, должность придворного художника не обрадовала Давида. Но от такого предложения не отказываются, и он начал работу с большого конного портрета Наполеона. За ним последовали два полотна - "Коронация" и "Раздача орлов".

Давид оставался верен императору до самого его падения. Итог оказался печальным. В 1815 году Бонапарт был разгромлен в битве при Ватерлоо, а в 1816 году пришлось бежать из страны и самому художнику.

Некоторое время он жил в Швейцарии, а затем обосновался в Брюсселе. В изгнании Давид провел последние десять лет своей жизни. Он получил щедрое предложение от короля Пруссии возглавить Академию изящных искусств в Берлине, но деликатно отклонил предложение. Отказался он и просить прощения у французских властей, выражавших готовность простить ему прежние ошибки.

Давид писал портреты и полотна на мифологические сюжеты - большинство из них теперь забыто. В феврале 1824 года художник, возвращаясь домой из театра, попал под колеса экипажа, после этого случая здоровье его ухудшилось. В следующем году у него случился инсульт, и 29 декабря 1825 года Жак Луи Давид умер. Ученик художника, Гро, попытался добиться разрешения похоронить тело Давида на родине, но власти ответили отказом. Прах художника был погребен на кладбище святой Гудулы в Брюсселе.

К списку картин

Продолжение